ostrea | Хроники непальского трека (часть 4)

Русло реки Кали-Гандаки – самое глубокое ущелье мира.
Трекинг вокруг Аннапурны (апрель-май 2008 года, непальские Гималаи).

Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.

28 апреля (день одиннадцатый). Muktinath (3800) – Kagbeni (2776).
Время в пути: 2 часа 30 минут, расстояние – 10 километров.

Выходим из Раниповы около 7.30 утра. Несмотря на ранний час, на дороге встречаем довольно большую группу паломников. Люди, идущие в Муктинатх, наряжены в свои лучшие одежды – если посмотреть сверху, они похожи на яркие бусины, рассыпанные на дороге. От Муктинатха можно смело идти без карты, ориентируясь на эти разноцветные "живые указатели" – до самого Бени поток паломников уже не иссякнет. Лица разные: есть глубоко сосредоточенные, задумчивые (в основном, очень пожилые мужчины и женщины), есть радостные, улыбчивые (женщины помоложе и девочки). Многие укутаны до бровей: видимо, уже знакомы с местными ветрами, которые начинают дуть в этих местах с 11 часов и до вечера, забивая лицо мелкой пылью и песком.

© ostrea.livejournal.com

На Джомсом-треке (вторая, "легкая" часть кольца Аннапурны) и Джомсом-Муктинатх треке полно нарядных и бодрых западных туристов средних лет. Лично мне врезался в память вот этот щеголеватый белый сагиб на белом коне:

© ostrea.livejournal.com

Помню, как горько было осознавать, что на фоне его роскошного облика мы с Денди после трудной первой части кольца и перевала выглядели подозрительными ~~обсосами~~ оборванцами.

После перевала Торунг Ла наш маршрут проходит по административному району Мустанг. Первая деревня по пути – Джаркот. Уже на спуске из Раниповы открывается захватывающий вид: огромные горы всех оттенков пустыни и яркие зеленые пятна оазисов, указывающие места, где живут люди – ухоженные поля-террасы, аккуратные куртины деревьев, среди которых петляет небольшая речушка. Кое-где среди камней можно увидеть нежные "букетики" маленьких диких крокусов, трогательные до невозможности. Тут растут деревья, и растут благодаря людям, а не вопреки – они посажены и выращены руками местных крестьян и монахов, ими же организована система оросительных каналов.

В России почему-то все происходит наоборот: оазисы появляются только там, где люди больше не живут – столь велико стремление моих дорогих соотечественников осваивать окружающее пространство, убивая на своем пути все красивое и живое, разоряя и замусоривая мир, частью которого они (увы) являются.

В Непале же так приятно находиться в том числе и потому, что люди тут до сих пор не разучились жить в естественной гармонии друг с другом и с природой, несмотря на ужасающую нищету. И в "диких" местах, и на популярных трекинговых маршрутах можно облазить любую деревню вдоль и поперек – вы нигде не найдете никакого мусора. Если и попадется какая-нибудь обертка от сникерса, будьте уверены – оставил ее вовсе не местный крестьянин, а ваш коллега треккер залетный, и во многих местах за это полагается большой штраф. При этом местному жителю, который треккера в этом уличит, на месте выплачивается значительная часть удержанного штрафа, поэтому система работает превосходно (там, где она есть – в Мананге, например). В Катманду, к сожалению, с мусором ситуация совершенно иная – сказывается абсолютное преобладание индийского населения со всеми вытекающими.

Довольно часто в разговорах мне приходилось слышать жалобы типа "Они все (местные) ко мне относятся, как к кошельку на ножках". Если вас внезапно посетила эта горькая мысль, стоит честно и прямо задать себе вопрос – "А что я сделал для того, чтобы они относились ко мне как-то иначе? Может, это оттого, что в моей жизни есть лишь одна цель – быть этим самым кошельком?".

На окраине Джаркота можно увидеть большое, относительно новое красное здание монастыря – он же религиозный колледж, в котором готовят будущих лам. Говорят, японцы строили. А от старого монастыря, который был широко известен в округе, остались только развалины. Чуть подальше, среди утесов на противоположном берегу речки Jhong Khola можно заметить старую пещеру, в которой когда-то жили люди. Примерно через 45 минут пути от Раниповы проходим небольшую деревню Khingar (3280). Туристы редко останавливаются в Кхингаре, поскольку "библия треккера", LP-путеводитель по Непалу, своим вниманием это место не удостаивает. А зря – ниже Кхингара, в ущелье есть старая брошенная жителями деревня Мьябру (Myabruk), возле нее целый "древний город" возраста около 2600 лет – несколько больших пещер, вырубленных в скальном массиве далекими предками нынешних жителей Мустанга. Пещеры уходят вверх на несколько ярусов, соединены между собой каменными лестницами и подземными ходами. Я читала, что в 80-е годы тут вела раскопки археологическая непальско-германская группа ученых (подозреваю, что немецкие учоные руководили, а непальские учоные копали) немецкого археолога Дитера Шуба. В процессе раскопа городища было обнаружено множество предметов обихода и артефактов, указывающих на то, что предки нынешних жителей гор Мустанга были чрезвычайно развитой общиной, со своей религиозной культурой, ремеслами и письменностью. До сих пор в эти пещеры приходят медитировать ламы, монахи и паломники, а в праздничные дни там проводят религиозные церемонии.

На мой взгляд, место очень интересное – при наличии достаточного количества времени стоит выежнуться и провести "день отдыха" после перевала не в Муктинатхе, как рекомендует тот же путеводитель LP, а в Кхингаре (там есть по меньшей мере две лоджии), дабы обследовать эти пещеры хотя бы поверхностно.

Цель сегодняшнего дня – деревня Кагбени, расположенная в русле священной реки Кали-Гандаки, через которую проходит древний путь в Ло Мантанг, в прежние времена использовавшийся как торговый путь между Индией и Тибетом.

© ostrea.livejournal.com

Формально деревня Кагбени тоже относится к "Запретному королевству", но через нее проходят буквально толпы туристов с обоих сторон "большого кольца" Аннапурны. Именно отсюда начинается трек в Верхний Мустанг (Ло), об этом извещает табличка у полицейского чек-поста.

Селимся всем колхозом с перевала (человек 10, включая гидов и портеров, все уже хорошо знакомы) в большую трехэтажную гостиницу "коридорного" типа (Annapurna New Lodge). Из меню хочется особо отметить фирменный гречишный "Kagbeni Bread", очень вкусный. На следующее утро я даже попросила его на завтрак, хотя предпочитаю передвигаться по горам исключительно натощак. Но дорога дальше легкая – почти все время вниз.

В центре деревни – большой буддистский храм-башня, вход стоит 100 рупий. Ходить туда нужно со своим фонариком, чтобы рассмотреть в полумраке чудесные старые росписи на стенах храма. В алтарной части стоят несколько статуй, в центре Будда Гаутама и святой Падмасабхава, на стенах развешаны церемониальные маски, колокольцы и барабаны. А на последнем "этаже" храма-башни есть еще одна небольшая комната (обычно она заперта) с бронзовыми статуэтками изумительной работы.

С крыши монастыря открывается великолепный вид на долину реки Кали-Гандаки – самое глубокое ущелье мира, расположенное между массивами восьмитысячников Аннапурны и Дхаулагири.

Долина Кали-Гандаки, путь в Ло Мантанг, "запретное королевство". Где находится исток этой священной реки, названной именем гневной черной богини – в Ло Мантанге, в Тибете? Я нигде не могу найти однозначного ответа на этот вопрос. Кстати, салиграмы около Кагбени можно буквально грести лопатой, осталось лишь научиться красиво их разбивать.

...Когда я вышла из храма, в ущелье начал дуть знаменитый ветер, не то что фотографировать – дышать тяжело. Пришлось нырнуть под защиту каменных стен средневековых улочек, похожих на запутанный лабиринт. В какой-то момент, зайдя в один из безлюдных закутков, услышала шорох сзади, обернулась и увидела НЕЧТО, наступающее на меня из полумрака: огромного небритого мужика с саблей вострой. Неизвестный, но талантливый тибетский скульптор запечатлел героя в традиционной позе медведа, и отчего-то увидел его крепко озабоченным (каприз художника). А может, модельный прототип персонажа был деревенским чемпионом по писанию на дальность, кто теперь может сказать наверняка. Вообще красиво получилось, ничего не скажешь, но неожиданно как-то.

Вздрогнув при виде статуи героя, нервно облокачиваюсь на стоящую рядом большую перевернутую корзину и тут же получаю ~~апоплексический~~ психоделический суприз номер два: корзина начинает громко вопить! Приподняла за краешек, а под ней два крошечных козленка новорожденных.

Мужик из подворотни, кстати, не одинок – у главного деревенского колодца тоскует его молодая красавица-жена. "Вот одно слово – краля!" (с)

А это заслуженный предок козлят из под корзины: "охранный" артефакт старинной тибетской религии Бон, служащий почетной миссии изгнания из жилища злых духов. Дизайнерский вариант.

© ostrea.livejournal.com

Бон ( тиб. "вызывание духов") – действующая по сей день древняя религия, существовавшая в Тибете задолго до прихода буддизма. В веротерпимом, населенном множеством народностей Непале до сих пор эту религию довольно открыто исповедуют многие тибетцы и жители горных районов. Иногда бон называют "шаманской языческой традицией", но это не совсем верно.

У традиции бон, как и в буддизме, есть несколько школ и направлений. Упрощенно религиоведы трактуют изначальный древний бон (Ми-чхой) примерно следующим образом: главными бонскими богами являются Небо и Земля. Кроме них существует масса самых разных духов, добрых и злых: духов гор, лесов, рек, озер и т.д., кроме того, по поверхности земли шастают многочисленные злые бесы, бороться с которыми обычным людям не под силу, это могут делать только посвященные, жрецы. Поэтому в религии бон всегда был и существует до сих пор монашеский орден, представители которого общаются с духами, пытаясь умилостивить одних, и подавляют других.

В то же время современный бон нельзя однозначно назвать ни шаманизмом (практикой вызывания духов), ни тем более язычеством (обожествлением сил природы с практикой жертвоприношений), хотя все эти элементы в бон имеют место быть. Испытав мощное влияние учения дхармы, эта религия сегодня носит условное имя Бон-по ("обращенный бон", Лха-Чхой). От буддизма и индуизма эта религия довольно далека, хотя использует многие их элементы (и наоборот – в некоторые школы этих двух основных религий привнесены элементы древнего бон). У бон есть свой Будда, Тонпа Шенраб, живший более 15000 лет назад. Один из наиболее значимых символов бон, как и в буддизме – свастика (в отличие от буддистской, закрученная справа налево). Служители бон обходят ступы против часовой стрелки, молитвенные барабаны вращают в противоположную сторону, а многие буддистские мантры читают наоборот.

Для интересующихся – обрядовая музыка традиции бон (группа "Phurpa"):
Стослоговая мантра бон.
Фрагменты церемонии Гневного черного Пхурпы:
Просьба о защите и молитва о превращении в Пхурпу.
Появление свиты божеств.

В общем, теоретически религия эта (особенно для европейского менталитета) довольно жутковата и малопонятна. Но в качестве нехитрого "прикладного орудия" для повседневной жизни благополучно в Гималаях практикуется и преследованиям не подвергается. В Непале сейчас можно исповедовать даже официально запрещенное ранее христианство.

Вечером, когда ветер немного утих, снова гуляю по узким улочкам-лабиринтам. Возле чек-поста висит карта-схема трека в Ло Мантанг. Пермит туда стоил весной 700 долларов. Говорят, правда, что на самом треке в Ло эти пермиты уже никто толком не проверяет, только на входе-выходе.

Военных на посту почему-то нет, да и их будка почему-то закрыта на амбарный замок и всем своим видом как бы приглашает желающих простенько, по-браконьерски, безо всяких там дорогостоящих пермитов и прочих глупых формальностей молодецки рвануть в Ло-Мантанг – вэлкам, так сказать (в Непале, кстати, есть сакральная традиция писать это слово на каждом заборе и непременно вот так: "WELL COME").

Тоскуя всем своим законопослушным нутром по Ло Мантангу, стою возле будочки, меланхолически делаю пасторальный фотоочерк "тучные стада с пастбищ Верхнего Мустанга руслом Кали-Гандаки возвращаются в родные хлева Кагбени".

© ostrea.livejournal.com

Рога козлов помечены разноцветной краской, чтобы хозяева не спутали. Высокогорный домашний скот весь какой-то умилительно карликовый: козы размером с дворнягу, овечки – с пуделя, коровы и лошади – с козу. Одна местная девчушка, когда я хвастливыми рыбацкими жестами показывала ей, какого размера бывает торец у нормальной русской коровы, смотрела на меня весьма недоверчиво: "Вот такие русские коровы? Да нет же, наверное, это были русские яки, у нас такие тоже есть!".

Крестьяне, жители Кагбени:

© ostrea.livejournal.com

Забавная гримаса глобализации в "средневековой тибетской деревне": ресторан "ЯК-Дональдс".

Но самая ужасная из гримас – местные дети-коммерсанты. НЕ ДАЙ БОГ вы наведете на них фотоаппарат, не дав бабла авансом, будете немедленно коллективно оплеваны, поцарапаны и побиты – камнями и палками. Одно особо опасное дитя непальских кагбеней учинило на моих глазах кровавую расправу с неким буржуем, который за один снимок мыльницей дал ей только лишь отравленный запахом капиталистического разложения шоколадный пряник, а капиталистический бумажник отдать зажилил.

Через секунду после этого кадра указанное хищное дитя молодой коммунистической республики Непал, поняв, что денег я ей тоже не дам, побежало искать свежую дубину для свежей жертвы (меня), истерически дожирая пряник и плюясь в мою сторону его ошметками. ~~Кто бы на моем месте не зассал~~ Я решила, что благоразумнее будет оттуда быстро свалить под безопасную сень отеля.

Вывод: "средневековая тибетская деревня Верхнего Мустанга" Кагбени действительно довольно интересна и красива, но слишком уж "прилизана" под туристов (читай – коммерциализирована), никто на вас не смотрит, но деньги взимаются буквально за все. На мой взгляд, на первой части маршрута вокруг Аннапурны и даже в густонаселенной долине Катманду есть места, гораздо более искренне доброжелательные и в то же время глубоко "средневековые" по духу: тот же Мананг, например. А еще – великолепный, волшебный, сказочный Бхактапур, который я очень часто вспоминаю.

29 апреля (день двенадцатый). Kagbeni (2776) – Marpha (2598).
Время в пути: 3 часа 10 минут, расстояние – 16 километров.

Рано утром, помня про ветер, оставляем Кагбени и левым берегом вдоль русла Кали Гандаки начинаем спуск в сторону административного центра Джомсома. Можно идти "верхним" путем, по хорошей дороге, но руслом священной реки идти интересней. В муссон этот путь закрыт из-за разлива Кали-Гандаки, но весной это даже трудно представить – сейчас речка больше похожа на небольшой тихий ручей.

Каменистый пейзаж этого участка пути после красот вчерашнего дня выглядит довольно безрадостно и однообразно. На дороге вместе с привычными караванами мулов попадаются маленькие ослики – забавные, с нарядными красными плюмажами на головах, в расшитых узорчатых седлах. Тут и мотоциклисты уже ездят, а по верхнему пути до Джомсома при желании можно доехать на джипе.

Проходим небольшую, но очень старую деревню Lubra, с древних времен бывшую центром религии бон – в ней даже стоит бонская гомпа Панчолинг. К сожалению, осмотреть деревню не успеваем – очень хочется дойти в Марфу до того момента, как задует ветер. До Джомсома, административной столицы района, доходим примерно за час сорок (некоторое количество времени по пути потратили на салиграмы). Название Джомсом (Джомосом) – искаженное "Dzongsampa", так назывался старый военный форт. Тут отличная инфраструктура: есть внутренний аэропорт, воинская часть, музей. Значительную территорию поселка занимает альпинистская военная школа за колючей проволокой. В Джомсоме множество магазинов, гостиниц, хороших ресторанов, но вот с коммуникациями мне не везет – хотела отправить смс родным и близким – жива-здорова, дескать, перевал прошла – не вышло, интернет оказался мертв во всем поселке. Так что Джомсом мы проходим, лишь немного задержавшись на чек-посте, где я очередной раз отмечаю пермит.

Через 40 минут доходим до деревни Syang, населенной людьми народа Thakali. Через полчаса – развилка и подъем к деревне Марфа. И только мы ступили на подвесной мостик перед Марфой, в лицо ударил первый порыв знаменитого ветра. Мы аж рассмеялись облегченно – идти руслом, когда этот ветер дует в узком глубоком ущелье, похожем на бутылочное горлышко, было бы очень неприятно.

В Марфе поселились в гостинице "Маунт вилла" – наверное, лучшей во всей деревне. Такой комфортабельной ночевки у меня на треке еще не было – отель вполне тянет на трехзвездный евростандарт, номер большой и уютный, с горячим душем и туалетом, оснащенными современной европейской сантехникой, с розеткой (!) и зеркалом.

Из окон отеля открывается вид на цветущие буйным цветом яблоневые сады. Марфа славится на весь округ своими фирменными яблочными и абрикосовыми винами, бренди, ликерами и домашними настойками. Большая их часть производится на местном ликероводочном заводике, расположенном в нижней южной части деревни. В меню многих ресторанов есть мясо, большой ассортимент различных пирогов и местных алкогольных напитков. Первый раз жареного мяса на этом треке я поела именно в Марфе (натуральной деревенской курицы). Никаких особенных эмоций, правда, по этому поводу не испытала – организм в походе быстро привык к умеренной вегетарианской пище и мяса не требовал. Непальско-тибетская острая ведж-кухня мне вообще очень нравится.

В Марфе есть большой храм, расположенный на горке – подъем туда занимает минут пятнадцать. А еще выше, метрах в ста над деревней в скале вырублена огромная красно-белая гомпа, в которой проходят религиозные церемонии.

Остаток дня был посвящен осмотру храма и неторопливым прогулкам по деревне, с заходом в многочисленные сувенирные лавочки на главной улице, в которых продается много интересного антиквариата. Правда, я ограничиваюсь лишь покупкой небольшого золотистого салиграма из двух половинок, причем цену на него в процессе торга мне удается сбавить аж на 3/4. Уж если потянет на шоппинг, лучше отложить его до приезда в Покхару, там раздолье для любителей сувениров и вообще всего, что может пожелать душа туриста.

Продолжение

Предыдущая часть.